Анализ характерных ошибок следствия при расследовании пожаров и при назначении пожарно-технических экспертиз.

Обобщение экспертной практики (по экспертному заключению № *** от 15.05.2007г.)

Экспертиза была назначена постановлением следователя по ОсВажДел прокуратуры Новосибирской области от 18 сентября 2006г по материалам уголовного дела №***, по факту пожара в здании Октябрьского суда.

Производство экспертизы продолжалось с 19 октября 2006 г. до 14 мая 2007г в связи с заявлением экспертом нескольких ходатайств.

При проведении экспертизы были выявлены некоторые недоработки следствия, которые являются достаточно характерными как для следователей МВД, так и Прокуратуры.

Для целей систематизации ошибок анализ действий следствия представлен в порядке, принятом при проведении пожарно-технических экспертиз.

В ночь с*** на ***мая 200* года в пожарную охрану Октябрьского р-на поступил звонок о пожаре в здании районного суда. Звонил охранник этого здания.

Пожарные расчёты, в составе двух АЦ, прибыли по адресу через несколько минут после поступления сообщения о пожаре. Горение наблюдалось в дальнем от въезда блоке здания, на первом этаже и на чердаке. После проведения разведки расчёты были развёрнуты и приступили к тушению. Пожар через *** минут был локализован, а к *** час. ***мин – потушен.

Утром на место пожара прибыла следственная группа, которая провела осмотр места происшествия, произвела изъятие вещественных доказательств. При проведении осмотра осуществлялась видеосъёмка на цифровую видеокамеру.

Через *** дней была назначена пожарно-техническая экспертиза.

На разрешение экспертизы были поставлены следующие вопросы:

1. “Какова непосредственная причина возникновения пожара?
2. Какие обстоятельства способствовали возникновению пожара?
3. Был ли взрыв причиной или следствием пожара?
4. Мог ли быть совершён поджог с помощью фитиля с применением горючей жидкости?
5. Соответствуют ли обнаруженные признаки о применении определённого способа поджога, и если да, то какого именно?
6. В каком месте началось горение и какими путями распространялся огонь?
7. Какова была продолжительность пожара, судя по состоянию объекта, поражённого огнём?
8. Может ли произойти взрыв паровоздушной смеси бензина и воздуха?
9. Является ли смесь паров воздуха и бензина взрывчатой?”

На экспертизу были представлены материалы уголовного дела (***том. *** листов), цифровая видеозапись на CD-диске.

Эксперт приступил к проведению экспертизы.

 

Исследование материалов дела.

1. Анализ протоколов осмотра места пожара.

Как выяснилось, протоколы осмотра разных помещений составлялись разными следователями. Это было связано с тем, что объём разрушений оказался значительным, а помещений в здании суда было много. Поэтому, протоколы осмотра отражали способности следователей, проводивших осмотр. Одни протоколы осмотра были подробны, методичны, с указанием направлений , расстояний и размеров, а другие – только в общих чертах –“…стены разрушены…”.

Это встречается достаточно часто, т.к. следователи МВД, прокуратуры не нацелены при осмотре места пожара на обнаружение и указание признаков действия пожара, они их знают только в общем виде: “…деревянные конструкции повреждены огнём…”. А какова степень этих повреждений, направленность этих повреждений и пр., этого они зафиксировать не могут, т.к. не обладают специальными познаниями в этой области. Даже не все эксперты ЭКЦ МВД обладают такими познаниями. Это способен выполнить только специалист - пожаротехник или эксперт по пожарам.

Поэтому, первой ошибкой следствия в данном деле явилось то, что на осмотр места пожара в состав следственной группы не был включён соответствующий специалист.

Анализ протоколов осмотра, показал следующее:

1. Здание имеет сложную, не стандартную конфигурацию расположения помещений.
2. В протоколах осмотра отсутствуют указанные там в качестве приложений фототаблицы.
3. Кроме следов пожара в здании имеются признаки произошедшего там взрыва.
4. В ходе осмотра были изъяты компьютер из комнаты охраны, створки рам части помещений первого этажа, образцы жидкости с пола одного из помещений первого этажа, объём воздуха из помещений второго этажа, несколько запальных устройств. Но ни компьютер, ни результаты анализов жидкости, ни результатов исследования запальных устройств представлено не было.

Второй, ошибкой, наиболее распространенной, является непредставление эксперту всей имеющейся у следствия информации о событии.

В связи с этим экспертом было:

1. Заявлено ходатайство о предоставлении всех фотоматериалов имеющихся у следствия.
2. Заявлено ходатайство о предоставлении вещественных доказательств, или результатов их исследований, если по ним проводились какие-либо экспертизы.
3. Начато составление компьютерной пространственной модели здания по данным плана, имеющегося в материалах дела. Моделирование осуществлялось с использованием одной из компьютерных программ моделирования 3-х мерных объектов.

В данном случае ответ на ходатайство пришёл достаточно быстро, что не характерно для пожарных дел. Вероятно, это связано было с тем, что дело находилось на контроле Генеральной прокуратуры, а сроки, отпущенные на следствие, заканчивались.

В связи с заявленными ходатайствами следователем было сообщено, что рамы находятся на трасологической экспертизе, запальные устройства – в ЭКЦ УВД, жидкость – на химической экспертизе. Компьютер из комнаты охраны после проведения его исследования в ЭКЦ УВД был представлен эксперту.

В ходе построения пространственной модели было установлено, что БТИ-шный план, имеющийся в материалах дела, и не совпадает с описанием помещений, имеющимися в протоколах ОМП. Следствие не обратило на это внимания, и это было третьей ошибкой следствия.

В связи с этим было заявлено ходатайство о предоставлении строительной документации на реконструкцию здания (под суд было использовано здание детского комбината).

Кроме этого, так как в протоколах осмотра большинство помещений назвались по их функциональной принадлежности: “…кабинет судьи К…, зал судебного заседании судьи Р…, архив уголовных дел” и пр., эксперт ходатайствовал об указании на представляемом плане обозначений этих помещений.

Следует заметить, что в планах БТИ все помещения имеют нумерацию, и в организациях, как правило, при нумерации кабинетов и других помещений обычно используют эту БТИ-шную нумерацию. В данном случае было так же, за исключением того, что после последней проверки БТИ в помещении суда были проведена некоторая перепланировка, и часть помещений получила цифро-буквенное обозначение: например, помещение №234 было разделено перегородкой и состояло уже из двух помещений №234 и №234а. На эти несоответствия следствие просто не обратило внимание. Это было четвёртой ошибкой следствия при составлении протоколов ОМП.

Достаточно быстро следствием были представлены требуемые планы.

После получения новых данных о планах расположений помещений и их нумерации эксперт снова приступил к моделированию места происшествия. Размерные характеристики помещений и конструктивных элементов здания определялись из представленных планов.

Таким образом, была создана модель объекта, на котором произошёл пожар. Это можно назвать виртуальной реконструкцией объекта. Данная модель позволила исследовать и проанализировать непосредственно информацию о состоянии объекта и его элементов, имеющуюся в протоколах осмотров МП. Имея подробную модель, стало понятно, что значат выражения типа “… в 3-х метрах справа, напротив окна…”.

Однако, при проведении ОМП совершенно отсутствовали данные по состоянию перекрытий и конструкций крыши. Так как распространение пожара происходит преимущественно снизу вверх, то отсутствие описания осмотра чердачного пространства и крыши не позволило определить пути распространения горения по высоте здания. Это явилось пятой ошибкой при проведении осмотра.

Кроме этого протоколы ОМП имели следующие общие недостатки:

1. Не было привязки по сторонам света конструктивных элементов каждого из осматриваемых помещений, типа “…на северной стене помещения имеется окно…”.
2. Не все повреждения имели размерные характеристики.

Следующим этапом исследования должно было быть составление схем степени термических и механических повреждений конструкций здания и предметов вещной обстановки по каждому помещению здания.

При этом использовались ставшими уже более понятными протоколы ОМП. Но информации, содержащейся в них было недостаточно. Поэтому проводился и анализ изображений в представленной видеозаписи ОМП.

 

2. Анализ изображений видеозаписи осмотра места пожара.

Сама видеозапись была представлена в цифровой форме в формате MPEG, на DVD диске. Запись не была оригинальной, т.к. на ней имелись титры, которые были вмонтированы в изображение позже с помощью специальной программы, о чём оператор указал в титрах в конце записи. Сделанные оператором титры на видеозаписи значительно помогли эксперту сориентироваться по помещениям здания.

Запись делал специалист, поэтому большая часть сюжетов имела хорошее качество.

Просмотр данной видеозаписи проводился с помощью специальной компьютерной программы, позволяющей покадровый просмотр записи как вперёд, так и назад, с функциями изменения яркости и контрастности изображения. Это позволяло выявить максимум информации из имеющихся изображений видеозаписи.

Видеозапись использовалась для установления размеров конструктивных элементов, не указанных на плане, а так же размеров предметов вещной обстановки помещений. Размеры определялись путём соотношения объектов, размеры которых были неизвестны, с объектами с известными размерами. Например, высота дверного проёма определялась по известной высоте помещения.

Наличие видеозаписи позволило точно определить места расположений повреждений даже в тех помещениях, на которые следователи не обратили внимания и которые не были вписаны в протоколы осмотра.

Степень термических повреждений оценивались только по изображениям видеозаписи, т.к. практически ни в одном из протоколов эта степень не указывалась. На это просто не обращалось внимание. В лучшем случае имелись фразы типа “… стеновые панели обгоревшие…”. Это связано с тем, что следователи при осмотре места пожара ищут следы действия человека, а на следы действия пожара внимания не обращают. В этом заключалась шестая ошибка следствия.

Первоначально производилась съёмка внешнего вида здания с обходом по его периметру.

Это дало возможность установить состояние остекления в помещениях, которые не были описаны в протоколах ОМП, определить размеры повреждений. Наличие цвета изображения позволило установить не описанные признаки термического воздействия.

Много информации содержалось и в сюжетах, снятых внутри здания, изображений состояния конструкций помещений и расположения и состояния предметов вещной обстановки.

Таким образом, использование видеозаписи осмотра места пожара позволило уточнить расположение помещений в здании и места термических и механических повреждений, указанных в протоколах осмотра. То есть, при отсутствии видеозаписи экспертиза не могла быть проведена на основании лишь протоколов ОМП.

Единственными недостатками записи являлось отсутствие крупных планов отдельных деталей разрушенных конструкций и следов термического повреждения, и иногда быстрое перемещение видеокамеры, что “смазывало” изображение.

Через месяц работы (покадровый просмотр и поиск подходящих кадров видеозаписи ОМП и изучения планов расположений всех 300 помещений) экспертом была создана компьютерная виртуальная 3-х мерная модель здания суда.

На основании этой модели были составлены схемы термических и механических повреждений элементов конструкций здания.

После составления схем термических и механических повреждений стало ясно, что протоколы ОМП и видеозапись не содержат информации о части важных помещений здания, в которых имелись механические повреждения, описанные в протоколах, но не зафиксированные при проведении видеозаписи. Это не позволило установить состояние одного из помещений здания (пищеблок), которое находилась вблизи зоны максимальных разрушений, а возможно и являлась само эпицентром взрыва, что следовало из анализа составленных схем разрушения. В этом случае отсутствие видеозаписи осмотра этого помещения явилось седьмой ошибкой следствия при проведении осмотра.

После анализа этих схем стало ясно, что в здании был не только пожар, но и взрыв.

Было установлено, что зоны максимальных механических повреждений не совпадают с зонами максимальных термических повреждений. Площадь механических повреждений конструктивных элементов помещений второго этажа была меньше таковых первого этажа. На первом этаже имелось несколько зон максимальных термических повреждений. Причём, на втором этаже эта зона не была связана с расположением таковых зон на первом этаже. Ситуация была не понятная.

Таким образом, после анализа имеющихся в деле протоколов и видеозаписи ОМП эксперт не мог выдвинуть какой-либо предварительной версии происшествия.

Было продолжено изучения представленных материалов.

 

3. Анализ записей камер видеонаблюдения.

Эксперту был представлен компьютер, изъятый из комнаты охраны здания суда.

Согласно заключению экспертов ЭКЦ УВД, на данном компьютере была установлена программа отображения и регистрации результатов видеонаблюдения “VideoNed” на базе платы видеозахвата “PowerVN4 VideoNet”, и файл сохранённой видеоинформации. Вместе с компьютером был представлен и USB-шный ключ доступа в систему.

При ознакомлении с установленной системой видеонаблюдения эксперт обнаружили, что кроме регистрации видеоинформации система ведёт учёт всех манипуляций с системой, в том числе и переключения режимов работ видеокамер. Для просмотра этого журнала экспертом был затребован пароль доступа. Однако, следствие не смогло его представить, т.к. устанавливающий полгода назад эту систему инженер уволился, а второй пароль, хранящейся у администрации здания был утерян. Следствие здесь проявило небрежность и совершила ошибку – не стало проводить работы по установлению пароля доступа и этим потеряла ценную информацию.

Поэтому работа проводилась методом прямого наблюдения записей всех камер.

При этом было установлено, что на компьютере была зарегистрирована видеоинформация за последние несколько дней до момента пожара. Регистрировалась информация с 4-х камер наружного наблюдения и 16 камер – внутри помещений здания.

Каждая камера имела свой номер. На каждом кадре записи имелось время записи в чч-мм-сс и дата записи чч-мм-гггг и номер камеры.

Записи с 4-х камер заканчивались за несколько минут до начала пожара. С остальных запись продолжалась в течении некоторого (разного для каждой камеры) времени в процессе развития пожара.

По имеющимся видеозаписям было сделано следующее:

1. Определены с точностью до секунды происходящие изменения в сюжете записи.
2. Определено время начала термического повреждения каждой работающей камеры
3. Определено время повреждения каждой камеры или её сигнального провода.
4. Определено время повреждения силовой проводки каждой камеры.

Эти данные возможно было использовать для определения направления распространения пожара и скорости его распространения. Но для этого требовалось знать, где какая камера находилась. Экспертом было заявлено ходатайство о предоставлении таких сведений.

Следствием были представлены схемы размещения камер по помещениям здания суда и места внешних установок. Однако, без указания их нумерации, т.к. ни установщики системы видеонаблюдения, ни охранники, ни администрация не имели плана размещения и нумерации этих видеокамер. Допросов персонала здания по поводу установления номера камеры по изображению помещения следствие проводить не стало. И этим совершило ещё одну ошибку – вынудило эксперта самих определять нумерацию видеокамер, что значительно увеличило время производства экспертизы, так как единственным способом в таких условиях являлось сопоставление изображения с видеокамеры с изображением, полученным с виртуальной видеокамеры, помещённой в определённую точку виртуальной 3-х мерной модели здания. Этот способ совмещения требует много времени (следует учесть, что камер было 20 штук) и недостаточно надёжен при использовании недостаточно детализированной 3-мерной модели. Поэтому эксперту не удалось идентифицировать все видеокамеры. Что, в свою очередь, не позволило достаточно точно установить последовательность отключения видеокамер в связи с распространением пожара.

Изучение изображений сюжетов с каждой камеры показало, что первоначальная вспышка произошла в одном из помещений первого этажа, но какого конкретно - по данным изображениям установить не удалось, т.к. эта часть здания не просматривалась камерами внешнего наблюдения, а внутренние камеры в этой части здания были почему-то отключены ранее. Лишь одна из камер, находящихся в этой части здания, зафиксировало в двух последовательных кадрах картину разрушения конструкций. Затем начался пожар.

Изучение сюжетов позволило установить так же время действий охранника, время повреждения электрической сети, время распространении огня на другую сторону здания, время и пути распространения пламени на чердак и крышу, время прибытия пожарных подразделений и начала тушения.

Покадровое изучение записей одной из камер позволило установить, что вспышек до возникновения пожара было несколько, причём, в разных помещениях.

Установив величину частоты записи кадров и зная длительность кадров было определено время, а потом и скорость распространения огня, что позволило установить, что это был не взрыв, а объёмная вспышка.

 

4. Анализ свидетельских показаний.

После того, как был исследован фактический материал: протоколы ОМП, видеозапись ОМП, видеозаписи камер наблюдения, эксперт приступил к исследованию и анализу свидетельских показаний. Правда, свидетелей оказалось не много – пожар случился глубокой ночью – охранник и компания молодых людей из соседнего дома. И, конечно показания пожарных и администрации здания.

При этом было выяснено, что:

1. В здании суда находилась действующая охранно-пожарная сигнализация.
2. Пожар был снят на любительскую видеокамеру.
3. Особенности горения в различных частях здания, способы и средства тушения, используемые на конкретных участках объекта.

Так как некоторые системы охранно-пожарной сигнализации имеют электронный журнал регистрации событий, а датчики (извещатели) располагаются по всем помещениям здания, то информация о функционировании этой системы в момент взрыва и пожара могла позволить установить точную картину и локализацию взрыва и очага возгорания.

В любительской видеозаписи могла быть информация о процессе горения и направлении распространения огня на том участке здания, которое было недоступно камерам внешнего наблюдения, или была сделано уже после того, как камеры видеонаблюдения вышли из строя.

Но эксперту не было представлено никаких данных по ОПС суда и не была представлена эта любительская видеозапись. Это явилось очередной ошибкой следствия - результат самонадеятельности в оценке значимости имеющейся в деле информации о пожаре.

Экспертом было направлено очередное ходатайство следствию о предоставлении информации о ОПС в здании суда и любительскую видеозапись. Данные по сигнализации и видеозапись были представлены, но снова прошло какое-то время.

 

5. Анализ информации по ОПС.

Были представлена вся проектно-сметная документация по ОПС. Изучение документации показало, что используемая система позволяет запоминать 1024 события (сработки, аварии, тревоги, включения, отключения) на этой системе, причём использование адресных извещателей позволяло точно определять помещения, в которых были сработки системы и их виды. На запрос (по телефону) об изъятии и работоспособности ОПС после пожара, эксперту было сообщено, что контрольные блоки ОПС целые, не изымались и продолжают функционировать в том же качестве там же! Эта была серьёзная ошибка следствия. Ценнейшая информация о подготовке и совершении поджога, и развитии пожара не была своевременно изъята из-за незнания следствием свойств ОПС.

Хотя после пожара прошло уже 3 месяца эксперт решил всё же исследовать оставшуюся информацию. Однако, специалисты фирмы, которая устанавливала в здании суда данную систему, не смогли “считать” информацию из журнала событий, т.к. “никогда этого не делали и не знают как”! Эксперт здесь был бессилен: ноутбуков, считывающих информацию с системы, у них не было. Дальнейший анализ действия ОПС перед и в момент взрыва и пожара был невозможен.

 

6. Анализ любительской видеозаписи.

Было представлено две видеокассеты формата DVC. Так как эксперт не имел устройства, на котором возможно было их просматривание, было потрачено много времени на поиск камеры с таким форматом. Из двух представленных кассет лишь на одной имелась видеозапись пожара здания суда. Но, чтобы установит это, пришлось просматривать полностью обе кассеты. Было впустую потрачено несколько часов. Для чего следствием была изъята кассета с бытовыми сценами – непонятно! Зачем она была представлена эксперту – дважды непонятно!! Вероятно, это ошибка вызвана тем, что следователи не утруждают себя самостоятельным исследованием имеющихся в их распоряжении материалов, “скидывая” эту проблему на экспертов.

Исследование любительской видеозаписи пожара дало много информации для установлению путей распространения пожара. Запись производилась со стороны здания, недоступной для зоны обзора камер видеонаблюдения. Начало записи было проведено в момент, когда пожарные подразделения уже были развёрнуты и проводили тушение первого этажа. При этом было засняты места горения как внутри помещений здания, так и на внешней стороне крыши. Т.к. оператор перемещался во время съёмки вокруг здания, то возможно было исследовать пути распространения огня практически по всей площади горящего блока здания.

Анализ данной видеозаписи позволил установить, что в момент тушения интенсивное горение происходило лишь в двух помещениях здания и на карнизе крыши с двух её сторон. Были установлены зоны пожара, которые наиболее интенсивно подвергались тушению и разрушения, вызванные действиями пожарных.

 

7. Анализ результатов аварийных актов.

Следствием были представлены аварийный акты, составленные при дефектовании (определении степени повреждённости) несущих конструкций здания. Эти данные имелись у следствия, однако, представлены они были лишь после заявленного экспертом ходатайства об этом. А актах имелись схемы и таблицы с измерением прочности балок и анкерных колонн здания. Исследование этих данных позволило эксперту установить предположительно зоны максимального механического и максимального термического повреждений, а так же направление действия этих повреждающий факторов.

 

8. Исследование вещественных доказательств

Исследованию подвергались оконные рамы, изъятые с места пожара. Кроме этого проводился анализ результатов ранее проведённых экспертиз по всем изъятым с места пожара объектам.

Так как представленные на исследование рамы (уже после проведения их трассологического исследования) не имели маркировки о их принадлежности (в каком помещении были установлены, внешние или внутренние створки), эксперту пришлось много времени потратить на установление их принадлежности, изучая видеозаписи и фотографии с осмотра места пожара. После установления их принадлежности было проведено исследование их термических повреждений.

При этом было установлено преимущественное направление теплового воздействия на них, выделены зоны горения их материала и зоны внешнего термического воздействия на них, вид остекления и его состояние, а по нему – установить ориентировочно интенсивность и длительность термического воздействия на окна.

Анализ результатов уже проведённых экспертиз позволил предположить возможный механизм подготовки и осуществления взрыва и поджога.

 

9. Составление схем повреждений.

После сбора всех имеющихся у следствия материалов и их анализа были составлены схемы зон механических и термических повреждений по всему объёму здания.

При анализе схем механических повреждений с помощью оригинальной методики были определены центры действия сил. Таких центров в помещениях первого этажа оказалось несколько. Это не было связано с конструктивными особенностями помещений, что позволило сделать предположение о множественности заложенных взрывных устройств.

При анализе схем термических повреждений было установлено, что в помещениях первого этажа здания имелось несколько очагов пожара. Очаги не были связаны друг с другом. Проведённый анализ расположения пожарной нагрузки по помещениям показал, что данные очаги не связаны с последовательным распространением пожара, т.е. каждый из этих очагов имел самостоятельное происхождение.

 

11. Моделирование параметров взрывов

Так как в материалах дела отсутствовали данные о состоянии одного из помещений здания суда, находящегося в непосредственной близости от эпицентра одного из взрывов, экспертом было проведено моделирование взрывов с помощью физического имитатора, имеющегося в используемой экспертом программе 3D-графики. Задавая различные параметры взрыва и меняя расположение его эпицентра производилось “разрушение” компьютерной графической модели здания. Целью изменений являлось получение на компьютерной модели “развалов” стен и предметов вещной обстановки, аналогичным (или достаточно похожим) “развалам” зафиксированным на фото и видеозаписи осмотра места пожара. Таким образом, были конкретизированы возможные места эпицентров взрывов, их количество и последовательность их действия.

 

12. Установление количества используемых для поджога горючих веществ.

Относительно следов ЛВЖ или ГСМ экспертами-химиками было установлено, что в представленных на исследование образцах таких следов нет, хотя изъятое в ходе осмотра МП с пола одного из помещений жидкость “…имела запах бензина…”.

Относительно анализа образцов воздуха, изъятого при проведении ОМП, в одном из помещений, который “…имел запах газа…” экспертиза или не проводилась, или её результаты не были представлены эксперту-пожаротехнику.

Несмотря на это, вопрос о возможности использования при поджоге ЛВЖ или газа экспертом решался, т.к. такой вопрос имелся в постановлении следователя.

Расчёты, проведённые по принятым методикам, показали, что отдельно бензина или бытового газа нужно было разместить в помещениях здания суда очень много, чтобы их возгорание вызвала такие масштабные разрушения.

 

Окончание исследований. Синтезирующая часть

После проведения всех исследований, используя их результаты, был проведён их анализ в комплексе. При этом, по мнению эксперта, им были обнаружены противоречия в материалах дела, которые он не смог разрешить экспертным путём:

1. За несколько минут до возникновения пожара в здании суда произошло отключение 4-х камер видеонаблюдения, установленных внутри здания. Эти отключения могли быть вызваны или действием оператора, или действием посторонних лиц, или развивающимся в этот момент пожаром. Так как следствием не было установлено, в каких местах здания были установлены эти камеры, то решить вопрос о причине их отключения было так же невозможно.
2. Первые отсветы огня наблюдались со стороны окон первого этажа блока Г, со стороны помещений №№114 или 114а. Нарастание интенсивности свечения было быстрым, что может свидетельствовать о том, что произошло возгорание горючей жидкости.
3. Менее чем через секунду внутри помещений произошла вспышка, которая стала быстро распространятся в сторону помещений №№111 и 112. Учитывая, что между помещениями №№114, 114а и №№112,111 был коридор, а двери в эти помещения из коридора были закрыты на замки, распространение вспышки было возможно лишь после разрушения перегородок или дверей между этими помещениями. Таким образом, вспышка сопровождалась резким увеличением давления газа на ограждающие конструкции. Это явление возможно при возгорании большого объёма газообразного горючего или паро-воздушной смеси горючей жидкости.
4. Воздух, выдавливаемый раскалёнными и горящими в одном из помещений газов, с большой скоростью стали распространяться по коридорам, лестничным клеткам, создавая в этих помещениях волну избыточного давления. С этим связано возникновение повреждений дверных блоков, перегородок и окон в помещениях 2-ого этажа блока Г. Так как при расширении газов их температура уменьшается, то возгорания по ходу распространения волны избыточного давления на 2-этаже не произошло.
5. На первом этаже возгорание от вспышки могло произойти только в местах нахождения легковоспламеняемых материалов (бумага, ткань). Пластик, древесина, линолеум, бумажные обои – материалы, использованные для отделки помещений, от кратковременной вспышки возгореться не могли. Это и наблюдалось на видеозаписях: после вспышки отсветы огня пропали практически по всему блоку Г. Только через 14 сек. в одном из помещений 1-ого этажа появились признаки возгорания. Через 7минут пожар охватил это помещение полностью. Скорость развития пожара позволяет предположить, что после вспышки произошло возгорание легковоспламеняющейся жидкости (ЛВЖ).
6. Наибольшие термические повреждения имелись в помещении №113 (зал судебного заседания). Учитывая, что величина пожарной загрузки (количество горючего материала на кв.метр поверхности площади пола) в данном помещении меньше, чем в помещениях №№ 114 и 114а, степень такого повреждения возможно было объяснить лишь наличием дополнительной пожарной загрузки, например, наличием разлитой ЛВЖ.
7. На основании этих данных можно было предположить, что в помещении № 113 первоначально произошла вспышка газа или паров ЛВЖ, а затем произошло возгорание разлитой на полу этого помещения ЛВЖ. Однако, при вспышке, волной избыточного давления в этом помещении был выдавлен наружу фрагмент внешней стены и один из двух оконных блоков. Причём, обнаруженный фрагмент этого окна был сильно обуглен. Это свидетельствовало о том, что до взрыва в данном помещении части этого оконного блока уже горели, т.к. возгореться после взрыва, лёжа на земле, они не могли. Но это противоречило данным записей видеонаблюдения. Это противоречие возможно было бы разрешить, имея записи приборов пожарно-охранной сигнализации, установленных в здании суда, которые содержат данные о всех событиях в системе (включение, выключение, авария, тревога). Однако, такие данные эксперту представлены не были.

Кроме этого, признаки места расположения центра вспышки и распространения волны избыточного давления имеются и в другом помещении – в кабинете судьи (помещение №114). В данном кабинете перегородки завалены в сторону соседних с ним помещений. Кроме этого в этом кабинете имеются признаки сильного термического воздействия на предметы обстановки, но степень их повреждения установить было невозможно, т.к. в материалах дела отсутствуют какие-либо объективные данные кроме одной из внешних створок окна. Следы направленности горения на этой створке указывают на то, что в данном помещении горение происходило преимущественно со стороны помещения №113 (зала судебных заседаний). В помещении № 114а (кабинет секретарей) возгорание произошло после разрушения верхней части гипсокартонной навески на стенах, т.е. после взрыва. При этом огнём была уничтожена практически вся мебель и предметы вещной обстановки, за исключением металлического сейфа и книжного шкафа с открытыми полками. Данный шкаф имеет признаки горения при его вертикальном расположении. Т.е. в момент пожара данный шкаф стоял вертикально, а упал в момент взрыва. Таким образом, в помещении № 114а имеются признаки того, что в данном помещении первоначально был пожар, а затем произошёл взрыв. Это противоречило записям камер видеонаблюдения. Это противоречие без исследования записей ОПС эксперт разрешить не мог. Это же относится и к металлическому сейфу. Кроме этого, данный сейф, находящейся далее шкафа от окна и от двери в помещение №114, имеет термические повреждения окрасочного слоя не только в своей верхней части, как деревянный шкаф, но и в нижней. Это может свидетельствовать о том, что в месте расположения сейфа, на полу, находился ещё один очаг возгорания. Это могло быть место разлива ЛВЖ. Через отверстие в окне разлить жидкость в данное место помещения было затруднительно, а при вскрытии двери в коридор должна была сработать охранная сигнализация.

Так как у эксперта не было данных о работе ОПС и степени повреждений других предметов вещной обстановки данного кабинета, он не мог разрешить данное противоречие, а лишь констатировал, что на данном пожаре могло быть два (или более) очагов пожара.

Наличие в рамах 4-х окон сквозных отверстий со следами горения в них и на сливах (со стороны улицы), предполагало возможность ограниченного доступа в помещения здания суда с целью внесения горючего материала (ЛВЖ или горючего газа). Обнаружение на улице, возле этих окон, 3-х зажигательных устройств с полуобгоревшими фитилями позволяло предположить, что они могли быть использованы для зажигания горючего материала внесённого в помещения. Однако, из 4-х устройств возгорание могло вызвать только одно, которое было вставлено в окно помещения № 113 (зал судебного заседания). Остальные устройства не сработали.

Кроме этого места возможного внесения огня, с тыльной стороны блока Г, имеется ещё одно место, которое могло быть использовано для внесения горючего материала. Это разбитое стекло окна лестничной клетки. Внутри здания, под этим местом, нет следов горения разлитой ЛВЖ, что позволяет заключить, что через этот пролом было возможно введение в здание суда горючего газа и занос открытого огня.

Так как эксперт не имел данных о состоянии стекла в этом окне, вида и характера краёв осколков этого стекла, места их нахождения, то он не мог категорически решить вопрос о месте внесения огня.

Как показали расчёты, для создания такого повреждающего избыточного давления, какое наблюдалось при взрыве, в воздухе помещения должно было находиться от 22 до 230 кг бензина, или от 60 до 270 кг пропана. При плотности бензина 0,7 кг/л это составит от 31 до 328 л бензина. При плотности пропана 2,2 кг/м³ это составит от 27 до 123 м³ пропана. Кроме объёма бензина, находящегося в воздухе в виде паров, часть бензина должна была быть разлитой на полу помещений. Расчёт по методике, при площади помещения №113 = 30м² и молярной массе бензина = 10 кг/кмоль, показывает, что время испарения 22кг бензина должно было составит не менее 5,7 часа. Учитывая время необходимое на сверление отверстий и залив бензина в помещение через тонкий зонд (трубку диаметром не более 1см) можно было заключить, что непосредственные действия по осуществлению поджога здания суда с использованием только бензина должны были начаться не ранее 10 часов вечера предшествующего дня. В противном случае для поджога использовался не только бензин, но и газ.

 

Формирование выводов. Итоги.

На основании проведённых исследований представленных материалов дела экспертом были сделаны выводы – 8 категоричных, а один, о том, что было первичным: взрыв или пожар, разрешить не удалось по причине наличия противоречий в материалах дела, разрешить которые экспертным путём было невозможно.

В ходе проведения экспертизы экспертом восемь раз! заявлялись ходатайства о предоставлении материалов, информация о которых имелась как в первоначально представленных материалах дела, так и в представленных дополнительно.

Какие ошибки были допущены следствием, и как они повлияли на проведение исследований и формирование выводов?

Первой ошибкой следствия в данном деле явилось то, что на осмотр места пожара в состав следственной группы не был включён соответствующий специалист. Это затруднило и удлинило работу эксперта при изучении протоколов осмотра места пожара, т.к. с точки зрения эксперта-пожаротехника протоколы были малоинформативны для решения задач ПТЭ.

Второй ошибкой, наиболее распространенной, явилось непредставление следствием эксперту всей имеющейся у него информации о событии. Эксперту пришлось выискивать в материалах дела информацию, свидетельствующую о наличии у следствия данных, необходимых для решения задач ПТЭ, а затем ходатайствами запрашивать у следствия эти данные. Это значительно удлинило сроки производства экспертизы.

Третьей ошибкой следствия явилось то, что полученные в ходе расследования документы не проверялись на подлинность. Так БТИ-шный план, имеющийся в материалах дела не совпадал с описанием помещений, имеющимися в протоколах ОМП. Однако, следствие не обратило на это внимания. Это было обнаружено экспертом при проведении исследования, что вынудило эксперта заявлять ходатайство и переделывать часть уже выполненной им работы, и несколько изменить рабочие экспертные версии происшествия. Всё это значительно удлинило сроки производства экспертизы.

Четвёртой ошибкой следствия явилась простая невнимательность при составлении протоколов ОМП. В протоколах порой было неясно, что за помещение осматривается, где и что в нём находится. Непрофессионализм и поверхностность следователей в описании места происшествия вынудило эксперта потратить много времени на объединение сведений из различных источников, чтобы восстановить более-менее целостную картину последствий взрывов и пожара.

Пятой ошибкой следствия явилось невнимание к зонам, расположенным рядом с зоной максимальных повреждений Всё внимание следствия было сосредоточено на помещениях, имеющих максимальные повреждения. Это не позволило эксперту оценить степень механических и термических повреждений по всем конструкциям здания, выдвинуть первоначальную версию g пути распространения пожара по высоте здания.

Шестой ошибкой следствия являлось то,что при осмотре места пожара искали следы действия только человека, а на следы действия пожара внимания не обращали. Это наиболее распространённая, можно сказать, системная ошибка органов следствия при расследовании пожаров, которая значительно затрудняет работу эксперта, а порой делает невозможным и решение вопросов, поставленных на разрешение экспертизы.

Седьмой ошибкой следствия явилось невнимание к информации эксперта о ставших известными при проведении экспертизы дополнительных данных по делу. Этим не только была затруднена работа эксперта, но и сделало невозможным расследование других версий происшествия. Так непроведение работы по установлению пароля доступа к журналу регистрации событий системы видеонаблюдения не позволило установить причину отключения 4-х камер видеонаблюдения за несколько минут до взрыва.

Восьмой ошибкой следствия явилось то, что им не анализировались вещественные доказательства, которые у него имелись и результаты проведённых экспертных исследований.

Таким образом, при расследовании данного дела о пожаре следствием были совершены ошибки трёх типов:

1. Ошибки, связанные с незнанием особенностей расследования дел о пожарах.
2. Ошибки, связанные с недостаточной квалификацией сотрудников следствия.
3. Ошибки, связанные с нежеланием следствия тратить силы на проверку и отработку других вариантов происшествия.

Мораль сей басни...

Последний тип ошибок чётко проявил место, которое занимала данная экспертиза в процессе проведения следствия. Экспертиза - это просто обязательное процессуальное действие, которое никак не влияло на раскрытия данного преступлений : причины взрыва и пожара очевидны (раз стены развалились – значит взрыв, раз тушили – значит пожар), подозреваемые легко определяются оперативно-следственным путём (кого суд прижимал – тот и поджигал).

Печально то, что и в других случаях следователям проще закрыть дело за неустановлением лица, чем собирать дополнительный материал по ходатайству эксперта.

Именно поэтому дела по расследованию пожаров редко заканчиваются уголовным преследованием, а экспертизы по ним назначаются следователями для проформы. И порой видишь, с какой радостью следователь узнаёт , что выводы экспертизы по пожару - НПВ.