Написание данной статьи меня принудило прочтение  выставленной в Интернете статьи, вернее, выдержки из статьи Россинской Е.Р.: Комментарий к Федеральному закону «О государственной судебно-экспертной деятельности». – М., 2002.

 

«Статья 8. Объективность, всесторонность и полнота исследований

    Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме».

 

По заключению Россинской Е.Р. все ошибки, которые могут возникать при проведении экспертных исследований, можно разделить на три класса.   И первым классом ошибок (как, вероятно, наиболее грубыми) называет процессуальные:

 

«…Ошибки процессуального характера заключаются в нарушении экспертом процессуального режима и процедуры производства экспертизы: выход эксперта за пределы своей компетенции, выражение экспертной инициативы в непредусмотренных законом формах, несоблюдение по незнанию процессуальных требований к заключению эксперта (в т.ч. отсутствие в заключении необходимых по закону реквизитов, обоснование выводов не результатами исследования, а материалами дела и др.)…»

 

В качестве подтверждения Россинская Е.Р. приводит пример:

 

«… Например, при производстве судебной пожарно-технической  экспертизы государственный судебный эксперт получил непосредственно от ответчика аппарат электрозащиты якобы с места  пожара, произвел его исследование и дал категорический  вывод в пользу ответчика, что аппарат защиты был исправен и не  мог послужить причиной возникновения горения....»

 

Из этого примера следует, что эксперт, исследовав представленный ему объект, дал категорический вывод. В чём ошибка эксперта? По утверждению Елены Рафаиловны, ошибкой является то, что вывод эксперта был не в пользу истца! Т.е. при проведении экспертизы эксперт не смог «правильно оценить», в чью пользу будет его вывод?

Учитывая, что процессуальная оценка вывода экспертизы принадлежит суду, то и проверка условий соблюдения процессуальных норм при проведении экспертизы также относится к компетенции суда, а нарушение процессуальных норм является нарушением установленного порядка, что никак не влияет на результат проводимого исследования.

 

Поэтому, указанные автором «ошибки процессуального характера» не являются ошибками, т.е. действиями или суждениями эксперта, приводящими к получению неверных результатов.

 

Второй пример Елены Рафаиловны, относящейся к её обоснованию «процессуальных ошибок»:

 

«…В другом заключении судебный пожарно-технический эксперт установил местонахождение очага пожара исключительно на основании показаний свидетелей, имевшихся в материалах уголовного дела, мотивируя это тем,  что из-за длительности горения очаговые признаки на элементах вещной обстановки не сохранились…»

 

Что, свидетельские показания может оценивать только суд, который, порой, основываясь только на них и выносит свой вердикт? Чем отличаются свидетельские показания от актов, справок, объяснений  и пр. документов, имеющихся в деле, и принимаемые и судом и экспертом как материал для исследования? Если свидетельские показания включены в материалы дела, значит, они являются полноценными материалами, которые эксперт не только может, но и обязан исследовать. В чём же состоит «процессуальная ошибка» эксперта? И существуют ли вообще эти постулированные Россинской Е.Р. «процессуальные ошибки», если в обоснования их существования её приводятся примеры совершенно  несуразные, никак не связывающие между собой результаты экспертного исследования  и процессуальные требования?

 

Впрочем, и существование и других «классов  экспертных ошибок» Россинская Е.Р.  доказывает так же некорректно. Вот ещё один её пример:

 

«…В процессе производства судебной автотехнической экспертизы эксперт, исследуя задние колеса автомобиля, обнаружил разрушение шпильки ступицы одного из них и сделал вывод, что это разрушение вызвано дорожно-транспортным происшествием. Впоследствии при производстве повторной экспертизы было установлено, что причиной разрушения шпильки ступицы заднего колеса явилась усталость металла. Этот вывод существенным образом повлиял на решение вопроса о механизме дорожно-транспортного происшествия и, в конечном итоге, на квалификацию деяния…».

 

Это пример ошибок, связанных «…с нарушениями логической последовательности умозаключений,…». Похоже, и сама автор допускает при этом такую ошибку, потому, как при ДТП разрушается та шпилька, которая имеет большую усталость металла. А от поломки одной шпильки колесо не отвалится и ДТП не произойдёт.

 

Упоминая о погрешностях, возникающих при  проведении различных измерений, Россинская Е.Р. указывает на ошибки, природа которых известна:

 

«…Систематические погрешности обычно разделяют на четыре группы:

1.      Ошибки, природа которых известна и величина которых может быть точно определена. Они устраняются введением соответствующих поправок…»

 

И в качестве примера представляет следующую ситуацию:

 

 «… Например, если осмотр места пожара  производится по «горячим» следам в прямом и в переносном смысле, для использования в экспертном исследовании данных измерений металлических изделий, произведенных в процессе осмотра  и зафиксированных в протоколе, может возникнуть необходимость в поправках, связанных с температурным удлинением измеряемого объекта и измерительного инструмента…»

 

Ужасная картина! По пылающему пространству ходит эксперт и изымает  металлические изделия длиной не менее 2 метров, и тут же их измеряет, чтобы получить линейное удлинение чуть больше 1,5 мм  при 600 град.С

(http://www.stresscalc.ru/deform.php).

Но это ещё не всё:

 

«… Источники подобных отклонений должны быть тщательно проанализированы, величины поправок определены и учтены в окончательном результате…».

 

Т.е. что предлагается в приведённом примере – писать в заключении: «измеренный при пожаре металлический прут длиной 2, 016 метра после пересчёта с использованием температурных поправок оказался  длиной 2 , 000 метра при нормальной температуре»?!  С точки зрения ювелира – да, разница существенная. С точки зрения эксперта  пожаротехника  - это бред.

 

Конечно, экспертные ошибки существуют и будут существовать, и их классификация является важным фактором  в определении способов получения наиболее достоверной информации, но, как и в каждом деле, только профессионал может оценить значимость каждой ошибки в получаемом результате работы.

 

К сожалению, в данной работе Елены Рафаиловны примеры ошибок сами являются ошибочными, и поэтому классификация экспертных ошибок, предлагаемая ею, так же вызывает сомнения в её истинности. И здесь можно согласиться с самой Россинской:

 

«…Экспертные ошибки, являются результатом добросовестного заблуждения и вызваны именно необъективностью судебного эксперта, суждениями, не соответствующими объективной действительности …».